Год багульника. Осенняя луна - Страница 14

На этом же постоялом дворе Моав и Сигарт пробыли еще несколько дней. Если честно, хэура такая погода даже радовала: во-первых, он чувствовал, что еще не совсем оправился от ран, а во-вторых, сейчас он как никогда хотел побыть рядом с Моав — и только с ней одной. Уже не сдерживая своих чувств, он бесконечно обнимал ее, целовал маленькие сухие руки, гладил бело-лунные волосы. За это недолгое время он сказал столько нежных слов, сколько не мог бы сказать и за год — и откуда они только взялись в некогда холодном рысьем сердце?! Он говорил их отчаянно и горячо, словно перед смертью, путая день с ночью и утро с вечером. Моав же ходила как во сне — ее словно пугал новый блеск его глаз, непривычный ласковый голос… К вечеру второго дня она погрустнела — забралась на подоконник у открытого окна и принялась молча наблюдать, как идет дождь. Заметив перемену в настроении, Сигарт ласково подсел к ней, взял за руку и поцеловал в ладонь.

— Чего ты загрустила? Болото это наскучило?

Эльфа помотала головой.

— А что?

Она осторожно высвободила руку.

— Мне кажется, я скоро умру…

— Не говори глупостей — тебе вечно что-то кажется! — сердито оборвал Сигарт, но она словно не слышала его.

Моав вздохнула, как расстроенный ребенок. Хэур невольно удивился тому спокойствию, с которым она говорила о столь ужасных вещах.

— Я всегда думала, что смерть будет грубой и страшной…

— А какая же она на самом деле?

Эльфа снова вздохнула и ничего не ответила. Маленькой рукой она осторожно погладила Сигарта по плечу — раны хэура уже почти затянулись, синяк на месте переломов побледнел, став желто-зеленым. Сигарт решил больше ни о чем не допытываться — этот дождь на кого угодно хандру нагонит. И правда, наутро Моав снова была весела, как обычно, от былой тоски не осталось и следа… Погода, наконец, установилась, став даже похожей на лето. Эльфа активно засобирались в дорогу. Сигарт тоже начал паковать вещи.

— Ну и куда мы теперь? — поинтересовался он, запихивая меч в сумку.

— В Сиэлл-Ахэль, — к великому его удивлению, ответила эльфа. — Надо договориться с Гастаром — он ведь у нас теперь новый Хэур-Тал.

Сигарт медленно развернулся к ней. Ему показалось, в синих глазах веллары мелькнула насмешка.

— Это может быть опасно, — осторожно предупредил он. — Эльфе не место в Серой цитадели…

Моав в сердцах бросила чистую сорочку в сумку. Сигарт вздохнул — он начинал вспоминать эти перемены настроения.

— У меня нет другого выхода, — вспылила она, — кто-то же должен сделать первый шаг! Эллари и хэурам нужно объединить силы для Великой битвы. Если ваш князь этого не понимает, я постараюсь его убедить!

Серые брови Сигарта сдвинулись — ему по-прежнему не нравилась эта идея.

— Подумай еще раз, может быть, есть другой способ договориться? Тебе не стоит появляться в Цитадели — ты не была там и не знаешь, на что способны соскучившиеся воины… Не суди обо всех рысях по мне!

— Мне все равно, на что они способны! Я обещала отцу уговорить Гастара, и я сделаю это! — был твердый ответ.

Сигарт подобрал со стола перевязь с ножами, внимательно осмотрел клинки.

— Хорошо, тогда я буду там рядом с тобой, — произнес, наконец, он. — Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя, но не больше…

Моав улыбнулась.

— Думаю, этого вполне хватит.

Промолчав, хэур надел перевязь, закрепил нож на бедре. Эльфа продолжила складывать свое нехитрое добро в сумку, в который раз проверяя, не забыла ли чего. Наконец, все полки были осмотрены, кровать перерыта — все было готово к выходу. Еще раз окинув взглядом комнатку, где они были так счастливы, Сигарт потянулся за своим мешком, как вдруг из-за двери донесся громкий топот ног в тяжелых сапогах. Кто-то быстро поднимался по лестнице, и он был не один! Вслед за шагами слышался выкрикивающий проклятия громкий голос хозяина-гнома.

Сигарт переглянулся с Моав — ее лицо было испуганно-растерянным. Мрачное предчувствие шевельнулось в сердце хэура. Он рванулся к двери, выбежал из комнаты и глянул вниз. В шуршании черных плащей по ступеням поднимались гарвы — не меньше десятка! Холодные глаза зло сверкали над черными платками, прикрывающими лица. Судя по уверенности, с которой двигались подданные Моррога, они точно знали, зачем пришли. Сигарт похолодел: о том, чтобы сражаться с десятком гарвов, не могло быть и речи — лучше сразу перерезать себе горло. Миновав несколько пролетов, черный отряд ступил на лестницу, ведущую на четвертый этаж. Хэур опрометью бросился обратно в комнату. Даже заточение в форте не казалось ему столь безнадежным.

— Кажется, за нами пришли, — понизив голос, сказал он застывшей на месте Моав. — Гарвы! Наверное, следили за Рогдвэном!

Эльфа побледнела.

— Сколько их?!

— Больше, чем мы можем себе позволить…

Моав размышляла не больше мгновения — на глазах у оторопевшего хэура она схватила со стола свою и его сумки, подбежала к окну и быстро распахнула его. Сигарт удивленно воззрился на нее — большего безумия, чем прыгать с четвертого этажа, нельзя было и придумать. Шаги послышались совсем близко.

— Что ты делаешь?! — только и успел крикнуть хэур — дверь распахнулась, в ее проеме появились высокие темные фигуры. На мгновение они застыли, оценивая ситуацию.

— Прыгай! Быстро! — закричала Моав, протягивая ему руку.

— Ты что, с ума сошла?!

Несколько стоящих впереди гарвов ринулись в комнату; под низким потолком они казались особенно зловещими. Услышав звук вынимаемых из ножен мечей, Сигарт невольно попятился к окну.

— Делай, как я говорю! Доверься мне! — снова закричала эльфа, подцепляясь рукой за оконную раму.